Читать книгу - "Десантник. Дорога в Москву  - Олег Таругин"

С точки зрения Ланге, которую он, разумеется, держал исключительно при себе, в тридцать шестом рейхсфюрер Гиммлер абсолютно зря ввел попавшее в опалу общество в состав СС, а перед самой войной еще и занял пост президента. Впрочем, внутренними делами «Наследия»^[10] он никогда всерьез не интересовался, а уж сейчас – и подавно. Хотя бы потому, что предки, какими бы легендарными они ни были, уже не актуальны: ему удалось увидеть ПОТОМКОВ, что несравнимо круче! И куда, куда как перспективнее…

Хотя заданный контрразведчиком вопрос Рудольфа порядком удивил: с чего вдруг русские заинтересовались карателями из айнзацгруппы? Никакой опасности последние не представляют, особенно, учитывая поистине поражающее воображение оружие kosmodesanta. Да и евреев – Ланге мысленно ухмыльнулся – среди них определенно не имеется.

Впрочем, своего любопытства майор никак не выдал:

– Да, господин капитан, кое-что я знаю, хоть и немного. Это подразделение зондеркоманды 7b под руководством штурмбанфюрера СС Гюнтера Рауша. Входит в состав айнзацгруппы B, работающей в зоне действий группы армий «Центр» в Белоруссии. Общая численность – около семисот человек, командир – группенфюрер СС Артур Небе. Каждая зондеркоманда делится на подкоманды численностью порядка двух-трех десятков человек. Не менее трети состава каждой группы – бойцы СС, это наиболее подготовленные к боевым действиям солдаты. Полагаю, что в данной конкретной ситуации интересующий вас отряд мог быть укомплектован в основном именно ими. Собственно, это все, что мне известно. Кто именно командует данным отрядом, я не знаю и знать не могу. К сожалению.

– Возможно, радиопозывные?

– Увы, господин капитан, – абверовец совершенно искренне пожал плечами. – Поверьте, я ничего не скрываю. Просто не в курсе. Мое ведомство с ними пока никак не пересекалось. Утром мне сообщили, что проводимому мной расследованию присвоен высший приоритет, однако следственная группа расширенного состава не прибудет раньше вечера ввиду неких особых обстоятельств…

Наткнувшись на тяжелый взгляд контрразведчика, Рудольф заметно заволновался и торопливо пояснил:

– Слово офицера, все так и было! Никаких пояснений я не получал, вообще никаких! Мне только сообщили, что в известный вам район срочно перебрасывается зондеркоманда, целью которой является недопущение утечки сверхсекретной информации. И это все, что я знаю, клянусь!

Поколебавшись еще несколько мгновений, Ланге на всякий случай добавил:

– И уверяю вас, господин капитан, я категорически не одобряю их методы, гм, работы с местным населением! Я разведчик, а не палач! И отнюдь не из какого-то мнимого гуманизма или чистоплюйства. Моя работа тоже порой весьма дурно пахнет, и отнюдь не французскими духами. Просто из циничного расчёта: для этих… карателей местное население – только объект «особого обращения», а для меня – потенциальные источники информации или агентура, пригодная для самых разных целей. Господин капитан, мы ведь с вами практически коллеги, занимаемся примерно одним и тем же, значит, вы должны понять.

– Нашел тоже, понимаешь, коллегу, – зло буркнул Батищев, с трудом удержавшись, чтобы не плюнуть пленному под ноги. Контрразведчик уже достаточно спокойно воспринимал обращение «господин капитан», но вот прозвучавшее сравнение едва не вывело его из себя. Впрочем, сдержался, разумеется.

– Дальше?

– Дальше я понял, что в игру вступила имперская безопасность, и решил предпринять некоторые шаги для спасения своей жизни и ценного прибора. Остальное вы знаете. Поверьте, я искренен, господин капитан!

– Как ни странно, верю, – поморщился особист. – Как седалище подгорать стало, так и рванул куда подальше…

– Простите, – захлопал глазами абверовец. – Не совсем понимаю. Что такое sedalishe?

– Неважно, – отрезал тот, переглянувшись с Лехой и Бергом. – Ну?

– Негусто, – пожал плечами спецназовец. – Попробую, конечно, пробить по названию подразделения и имени командира, но ничего не обещаю. Критично мало информации. Хотя все записи радиообмена за сутки чип записал, возможно, поиск по массиву что-то и даст. Сейчас займусь.

– Добро. Все, фриц, отдыхай пока. Завтра поглядим, что да как.

С помощью Степанова поднимаясь с земли, майор неожиданно спросил:

– Разрешите вопрос, господин капитан?

– Чего тебе еще? – дернул щекой Батищев. – Говори!

– Этот боец… я правильно понял, что его зовут Берг? Йохан Берг, я слышал, как вы его называли? Он немец?

Ответил контрразведчик с трудом скрываемым удовольствием:

– Еще какой немец, таких еще поискать! Чистокровный, можно сказать!

– И он сражается за вас? – мысленно выругав себя за то, что определенно подставляется, не сдержался Ланге.

– Сражается, – согласился Иван Михайлович. – И отлично сражается! Видал бы ты, как он ваши танки жег – любо-дорого поглядеть! Ни одного промаха. Вот такие дела.

– И…

– И все! – отрезал Алексей, легонько подталкивая пленного в спину. – Нихт ферштейн, гитлер капут, зир гут, берлиненштрассе. Двигай давай, ужин остывает. Да и баиньки пора.

И уже уходя, смерил Батищева выразительным взглядом: «мол, ну и на хрена»?

Контрразведчик же расплылся в широкой, на все тридцать два давно не чищенных зуба, улыбке…

* * *

От несения ночной караульной службы «местных аборигенов», к числу которых как-то незаметно отнесли не только Батищева с летуном, но и Леху с Савушкиной, освободили. Спецназовцы, как ни крути, были лучше подготовлены и физически, и, что особо важно, технически. Степанов, собственно, и не спорил, прекрасно понимая, что так будет лучше. Во всех смыслах. Да и умаялся он за эти дни неслабо, честно говоря. Одно, пусть и недолгое, пребывание в плену и ранение чего стоило.

Поужинав и умывшись – старым привычкам десантник решил не изменять, вдоволь поплескавшись в ручье (и еще почти полчаса сторожил Ирку, занимавшуюся тем же самым) – после чего завалился на боковую. Причем, как бы это помягче сформулировать, отнюдь не в гордом одиночестве. Поскольку спать отдельно девушка отказалась категорически. При этом, впрочем, чуть смущенно добавив, что ничего эдакого в виду не имеется и не предвидится, просто ей страшно… и вообще. Что подразумевалось под «вообще», Леха так и не понял, но выяснять или тем паче спорить на всякий случай не стал. Незаметно показав кулак летуну, делавшему какие-то весьма недвусмысленные знаки, Алексей молча утянул Иру за небольшой куст, дающий хоть какую-то иллюзию уединения. Не для него, понятно, для Савушкиной, все ж таки одни мужики кругом.

Без особых проблем справившись с будущанским спальником, десантник упаковал внутрь практикантку, расположившись рядом, благо прогревать костром землю или рубить лапник больше необходимости не было. Со слов Локтева, спальный мешок способен обеспечить комфортные условия даже при двадцатиградусном морозе. Мысленно ухмыльнувшись этой самой «практикантке» – да уж, полевую практику Ирина получила, что надо, врагу не пожелаешь! – Леха собрался было отправиться в царство Морфея… но, как выяснилось, не тут-то было.